Эксклюзивные новости от Вячеслава Слисарчука

Литература без границ

в п в с ч п с
 
 
 
 
 
1
 
2
 
3
 
4
 
5
 
6
 
7
 
8
 
9
 
10
 
11
 
12
 
13
 
14
 
15
 
16
 
17
 
18
 
19
 
20
 
21
 
22
 
23
 
24
 
25
 
26
 
27
 
28
 
29
 
30
 
31
 
 
 
 
 
 
 

Литературная Ялта, 4-й день

Russian English Ukrainian

Аутка - Ласточкино гнездо -Ливадийский дворец 

24 апреля 2013 г. «Удивительно! В  городе, в котором так много скульптурных изваяний знаменитым людям, нет даже памятной доски такому многогранному  писателю, каким являлся Константин Георгиевич Паустовский! - Наш предводитель, директор дома-музея Паустовского в Одессе Виктор Иванович Глушаков, с которым мы отправились на  прогулку, захватив с собой несколько экземпляров «Моряк Украины»,  не скрывал своего недоумения, - А ведь  Константин Георгиевич  часто бывал здесь! Ведь Ялта сравнима с Тарусой и Одессой.  Итак,  решено! Сегодня отправляемся  по  его «стопам»!

Мы проходим мимо памятников Пушкину и Ханжонкову и   оказываемся в живописном сквере… Скрестив руки на груди на нас уставилась мраморная женщина со строгими чертами лица.  За  её  каменной фигурой -  красивое здание  с  изящным турецким балконом.  А на стене – табличка: «Здесь в 1897 году жила великая украинская писательница Леся Украинка».

 Спускаемся по  набережной. И еще одна неожиданность!  Бородач на пьедестале,  восседающий  на стуле с блокнотом в руках, не был похож ни на Тургенева, ни на  Льва Толстого.  Одетый в современную  куртку и брюки,  он  имел некую схожесть с Эрнестом Хемингуэем.  Неужели  знаменитый американский  журналист -  автор «Старик  и море»,  тоже посещал  Ялту? – подумалось мне. Но как оказалось, то был монумент, создателю легендарного разведчика Исаева – «Штирлица» - Юлиану Семёнову.  В Крыму  он черпал вдохновение и написал многие произведения.  

 Невдалеке окружённый  экзотическими пальмами, в ярких  рассветных лучах высится  памятник  А.М. Горькому.  Бронзовый монумент   выполнен искусно.    Глядя на него, кажется, что  Алексей Максимович,   только что сошел с поезда…   Длинное пальто небрежно перекинуто через левую руку,   однако правой  Горький  уверенно держит свою знаменитую шляпу…

 Немного поодаль   расположился Приморский  парк,  в котором великий драматург А.П.Чехов (вернее, его изваяние) задумчиво глядит  в морскую даль, зажав в руке блокнот.  Кажется, что Антон Павлович недоволен тем, что творится вокруг: «… Слышится отдалённый звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный. Наступает тишина и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву»  (Отрывок из  пьесы «Вишнёвый сад»)

Вдруг дребезжание и визг бензопил,  нарушают  утреннюю идиллию. Слышится  скрежет   бульдозера. Это начали работать   строители, ведь рядом возводится многоэтажное здание. Стальные зубья  ковша экскаватора вгрызаются в грунт, выкорчёвывается «Чеховский парк»… облик Ялты меняется навсегда…

Аутка

 Проходит немного времени и вот мы снова у "Белой дачи", но только с верхней улицы. «Это место любил посещать Константин Георгиевич  Паустовский»,  – глаза   Виктора Ивановича загорелись особым блеском. Кстати, в своей повести «Время больших ожиданий» Константин Георгиевич вспоминал, как   прибыл сюда на пароходе  в январе 1922 года.  

«…Пассажирам объявили, что «Пестель» простоит в Ялте до утра, так как ночью идти из-за мин опасно. Желающие могут спуститься на мол, чтобы размять ноги, но в город выходить рискованно. Нет света, и к тому же на первом перекрестке могут остановить и раздеть, а то и убить бандиты»

 Однако, несмотря на всё это Константин Георгиевич отправился  в    опасное   путешествие. Вот что  произошло  дальше:

 «… Я вынул спички и зажег сразу три, чтобы вспышка огня была ярче обыкновенной. Я решил прочесть вывеску.
   Желтый огонь осветил ее, и я успел прочесть только три слова: «Дом Антона Павловича…».
   Ветер задул спичку. Тотчас где-то выше по Аутскому шоссе хлопнул выстрел. Пуля низко пропела над оградой и с легким треском сбила ветку на дереве.
   Вторая пуля пропела выше и ушла во мрак, где лежало онемевшее море.
   Я вжался в нишу калитки. Я сразу все забыл: свое странное состояние, похожее на душевную болезнь, весь напряженный, как по канату, путь через зловещий город сюда, к дому Чехова.
   Я был в этом доме еще мальчиком в 1906 году, на второй год после смерти Чехова, шестнадцать лет назад.
   Я не понимал, да и сейчас не понимаю, почему я пришел на Аутку, именно к этому дому. Я не понимал этого, но мне уже, конечно, казалось, что я шел к нему сознательно, что я искал его, что у меня было какое-то важное дело на душе и оно-то и привело меня сюда…   ».

Постояв  несколько минут  у этой самой калитки, мы  спустились    извилистыми улочками  и оказались у филиала музея Чехова на ул.Кирова №32. Здесь  Антон Павлович  работал  в 1897-1898 гг.

 Каменное добротное  строение с причудливыми башенками, увитое плющом и виноградом, сразу выделялось среди близстоящих зданий.  Вдруг около вывески « Чехов и Украина. Экспозиционный отдел»  мы снова, увидели знакомый силуэт – немца  руководителя проекта ландшафтного  дизайна, который, тоже поспешил  ознакомиться с  экспонатами этого музея. Мы поздоровались, разговорились,   и  посоветовали  ему посетить  Никитский Ботанический сад –   там множество экзотических растений, и есть  шо посмотреть!

Гуляем дальше.  Недалеко от Чеховского музея Виктор Иванович  остановился и взглянул на верхний этаж старинного двухэтажного здания. «Старожилы рассказывали, что именно на чердаке, этого дома  Александр Ханжонков   монтировал и хранил свои немые фильмы»    –  сказал   он со вздохом -  « А ещё это дом  и моей юности. Ведь здесь жила  та, что заставила трепетать мое  сердце. Иногда   вечерами я стоял на этом самом месте и пытался в окне  разглядеть любимый силуэт.   Девушку звали Ира,  и впоследствии она стала  моей  женой и  хранительницей очага  «дома- музея К.Г.Паустовского».   Кстати,  теперь ее можно часто встретить в нашем  гостеприимном музее   (ул.  Черноморская, 6)». 

На этом наше путешествие не закончилось!  Мы решили непременно посетить  Массандровскую улицу, которую  Паустовский  описал в своём  рассказе  «Горсть  Крымской  земли”: 

 «Зимой 1935 года мы шли с Луговским по пустынной Массандровской улице в Ялте…»
«…Массандровская улица, какой была в то время, такой осталась и сейчас — неожиданно живописной и типично приморской. Неожиданно живописна она потому, что на ней собрано, как будто нарочно, много старых выветренных лестниц, подпорных стенок, плюща, Закоулков, оград из дикого камня, кривеньких жалюзи на окнах и маленьких двориков с увядшими цветами. Дворики эти круто обрываются к береговым скалам. Цветы всегда покачиваются от ветра. Когда же ветер усиливается, то в дворики залетают соленые брызги и оседают на разноцветных стеклах террас.
Я упоминаю это потому, что Луговской любил Массандровскую улицу и часто показывал ее друзьям, не знавшим этого уголка Ялты…»

«Ласточкино  гнездо» 

А в полдень нас ждала приятная  морская прогулка.    С борта,   экскурсионного катера  мы созерцали  белоснежные корпуса гостиниц, санаториев, дач  и дворцов, которые   были похожи  на  жемчужины, рассыпанные по зеленому  ковру  ялтинского побережья.  Вскоре  судно под названием «Эол»  домчало нас      к  подножию знаменитого  «Ласточкиного гнезда».   На  краю скалистого  утёса  возвышался  сказочный замок…

Существует легенда, что в этом месте  в рассветных лучах любила омывать своё тело богиня - Аврора, в которую влюбился  бог  морей -  Посейдон. Однако  красавица  отвергла  его  ухаживания, и разгневанный владыка морей  стал топить  все корабли на этом побережье, но, вспомнив о чудесной диадеме,  решил применить хитрость -  приворожить  возлюбленную.   Он   подговорил бога ветров  Эола, затянуть небо свинцовыми тучами, чтобы ни один рассветный луч не пробился через этот покров.

А когда Аврора задремала, ожидая восхода солнца, Посейдон подкрался к ней, чтобы одеть ей на голову заговорённый  предмет. Но, внезапно корона выскользнула из рук и покатилась по склону скалистого утёса.  Один из алмазных  венцов, отскочил и застрял в расщелине. В этот момент вышло солнце, и осколок превратился в изумительный  замок, навсегда оставшись символом неразделённой любви…

 Возвращаясь  обратно,  мы одариваем экипаж «Эола»  – экземплярами газеты  «Моряк  Украины».

Ливадия 

 Проходит  два часа и перед нашим взором высится белоснежный  дворец в стиле эпохи Возрождения. Мы  - в Ливадии.  Вскоре   оказываемся в знаменитом    Белом зале,  где  не только стены и потолок, но и драпировка мебели – цвета снега.   Сквозь большие арочные окна, солнечный свет заливает  прямоугольное помещение.  Здесь в  феврале  1945 года состоялось  знаменательное  историческое событие, которому посвящена  вся экспозиция первого этажа -   Ялтинская  конференция.    В коридорах    портреты и фотографии –  Иосифа  Виссарионовича  Сталина,  Франклина Делано Рузвельта, Уинстона Черчиля. Шествуем  через кабинет  Рузвельта и оказываемся в  зале,  где   руководители  трёх  союзних  держав -    СССР, США  и Англии   - подписали   известное   соглашение о создании антигитлеровской коалиции. На большом экране демонстрируется  кадры военной  кинохроники…   

 Поднявшись   на второй этаж,   попадаем в другую историческую эпоху.    Сегодня здесь тоже  большое  событие -  началась     конференция  приуроченная 300-летию династии  дома Романовых. В  фойе на пьедестале   застыла в ожидании мраморная   греческая красавица - «Пенелопа». Одна рука у локтя, другая упёрта в подбородок. Экскурсовод  объяснияет  что эту скульптуру, Марии Александровне – бабушке последнего российского  императора,  подарили одесские купцы в 1856 году.   Далее мы узнаём, что первые  сооружения на территории   Ливадийского парка появились в ещё  сороковых годах девятнадцатого века. Принадлежали  они князю Потоцкому, пока имение  не перешло в собственность царской фамилии.   Сначала   при Александре II , были построены два дворца, оранжереи, конюшни и  церковь. Затем  при и Николае II по проекту архитектора Краснова был сооружен  этот дворец, где  каждый экспонат дышит собственной историей.  Особенно впечатляет:  резная   мебель,  сервант  с   пасхальными  писанками, старинные  фотографии и гравюры,   картины в позолоченных рамах,   искусно выполненный  гобелен с изображением  царя Николая с супругой и сыном, а также граммофон с пластинками.

Выходим из дворца  и оказываемся рядом с Крестовоздвиженской  домовой церковью семьи Романовых.  Около  её входа -  большой плакат с пояснениями:

«В этом храме,  святым  праведным Иоанном Кронштадским  была отслужена панихида по  умершему в Ливадии,  осенью 1894 года Александру III.  Здесь же принёс присягу  на верность  российскому   престолу последний русский самодержец  Николай II. И перешла из лютеранской веры в православную,  его невеста, принцесса Гессенская Алиса, наречённая Александрой Фёдоровной». 

 Проходим  дальше и  выходим на Царскую тропу.  Она была специально  проложена в Ореанду для пеших  и верховых  прогулок царской семьи. Видим каменную  стену, на которой вырезан маршрут,  рядом  - солнечные часы. Здесь любил бродить К.Г. Паустовский. В своём рассказе «Горсть Крымской земли»    писатель   вспоминает;  как  однажды зимой,  с  творческой компанией приехал  сюда.   Именно  в Ливадийском парке   Луговской  поведал историю о громкоговорителе…

Дом писателей

 Ялта . Вечер. «За изящной  оградой в окружении высоких экзотических  пальм  возвышается собор Александра Невского.  Ветер качает листья, пахнет морем. Даже этот храм неким образом  связан с именем Паустовского.     Настоятелем  этого собора был отец Михаил. Семья, которого ютилась   на улице Войкова в однокомнатной квартирке.  Иногда на огонёк к батюшке    приходил  Константин Георгиевич Паустовский… Тогда афишировать знакомство со священнослужителями было небезопасно…   Паустовский -  обычно приносил коньяк, матушка-попадья что-то собирала на стол, и собеседники засиживались допоздна.  Однажды у  отца Михаила Паустовский познакомился с ректором Ленинградской духовной академии и долго состоял с ним в переписке. Была у них ещё одна общая знакомая — Мария Павловна Чехова. Отец Михаил был  и её духовником.

Дальше по  улице  совершаем восхождение к   бывшему Дому творчества писателей.     Огибаем  большой  котлован и  входим на территорию.   Здесь царит запустение -  парк  неухоженный, на дорожках строительный мусор.     Здание погружено в темень,  на последнем этаже светится  окно. «Когда-то здесь жил и плодотворно  работал  К.Г. Паустовский.  Когда  впервые Константин Георгиевич приехал сюда в середине тридцатых годов  прошлого  века, то писатели проживали здесь в деревянных домиках.  Тут   находится     памятная  доска тем, кто трудился в этих стенах…» - объясняет   Виктор Иванович.  Однако нас  постигает  разочарование -  никакой  таблички нет.  У бокового  входа  в здание – искусно выполненный  мраморный  бюст Чехова.  Неожиданно открывается дверь, появляется охрана.    Нам предлагают  срочно покинуть территорию, так как   это уже частное владение…

На улице Леси Украинки находится  здание,  в котором украинская  писательница жила в  1907 году. Виктор  Иванович    взволновано  сообщает, что в этом доме он  некоторое время проживал с Ириной Артёмовной и маленьким сыном Ванечкой…

Ночью     ворочаюсь,  размышляю.  «У каждого была  своя Ялта, у  А.П.Чехова – одна,  у  К.Г.Паустовского – другая,  у Виктора Ивановича – своя.  Когда мне в следующий раз придётся здесь побывать, то это будут  уже другие  встречи, знакомства,  новые впечатления, изменится облик  этого города.  Ялта  словно  юная красавица,  находится  в вечном поиске своей неповторимости…»    С  этими мыслями  засыпаю.